Исповедь подружки невесты - Страница 3

По всей вероятности, она разговаривала сама с собой, и Эдвард промолчал.

– Это самые худшие выходные в моей жизни. Столько ненужных проблем и сложностей, – не удержавшись, пробормотал он.

И главная проблема – девушка на заднем сиденье машины. Он в очередной раз пожалел, что согласился встретить ее в аэропорту, не мог отказать Уиллу и Фионе, так же как не мог отказаться от участия в мероприятии в доме родителей. При мысли об этом Эдвард поморщился. Судя по всему, это будет ужасно утомительно. Но мать и Уилл без него бы не обошлись. У них бы все развалилось. Он должен следить, чтобы все прошло без происшествий. Эдвард тряхнул головой и выпрямился. Если он сегодня не приедет, в их доме разразится скандал. Надо сделать все, чтобы не допустить этого.

– Вижу, у вас совсем не праздничное настроение, – насмешливо заметила Оливия. – По вашему хмурому виду не скажешь, что вы едете на вечеринку.

Праздничное настроение? О чем она говорит? Неужели думает, что он едет на вечеринку, чтобы как следует повеселиться? Да еще, ко всему прочему, опекать эту лощеную, с южным загаром любительницу вечеринок.

– Вообще-то мы едем на свадьбу, – недовольно заметил он, искоса взглянув на Оливию.

Ее глаза расширились от удивления. Интересно, какого они цвета – серого или голубого?

– Уж не знаю, приходилось ли вам бывать на свадьбах, мистер Мрачность, но, поверьте, там обычно очень весело.

Он в раздражении дернул головой. «Ты едешь на эту свадьбу, чтобы следить за порядком, – напомнил себе Эдвард и изо всех сил вцепился в руль. – Нужно просто пережить эти выходные. Ни о каком веселье речи не идет».

Он снова взглянул на Оливию. Она еще больше все усложнит. В зеркале заднего вида Эдвард увидел, как Оливия достала из пакета нечто фиолетовое, расшитое блестками, и, по всей вероятности, совершенно безвкусное.

– Что это? – Эдвард тщетно пытался скрыть свое отношение к ужасной блестящей тряпке, которую она, судя по всему, считала приличным вечерним платьем.

Интересно, почему женщины так любят все блестящее? В платьях без отделки они выглядели бы гораздо лучше. Оливии, например, пошло бы облегающее простое платье, выгодно подчеркивающее достоинства ее безупречной фигуры. В этих кошмарных блестках она будет выглядеть нелепо. Эдварда всегда раздражали блестки.

– Не подглядывайте, – послышался голос Оливии.

По правде говоря, он не прочь посмотреть на нее без одежды. Но делать было нечего, и Эдвард сосредоточился на дороге. Надо контролировать себя, даже если… И все-таки он не выдержал, бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида. О боже! Неужели ему удалось увидеть ее обнаженную грудь?

Глава 2

«Неужели он ни разу на меня так и не взглянет?» – думала Оливия, снимая брюки. Стянув термомайку, она стала влезать в очень узкое платье.

Она украдкой посмотрела в зеркало заднего вида. В какой-то момент показалось, что в нем отразились карие глаза Эдварда. Значит, все же смотрит? Но потом Оливия поняла, что ошиблась. Он не отрываясь следил за дорогой. Вот ведь ханжа! Наверное, и сексом занимается только с выключенным светом. Она терпеть не могла таких мужчин. Впрочем, так же, как и наглецов, распускающих руки. За свою жизнь Оливия успела повидать мужчин. И полностью в них разочаровалась. Обычно ее романы длились не больше трех недель. Словом, личная жизнь не ладилась. Ей уже давно пришлось это признать. Но, несмотря на разочарования, ей хотелось оставаться для них привлекательной и сексуальной. Загар, приобретенный в Бонди, накладные ресницы и короткие платья с блестками должны в этом помочь.

Оливия достала из сумочки косметичку. Эдвард презрительно фыркнул. Ну вот, теперь будет пудрить носик, как какая-нибудь пожилая дама.

– Неужели вы еще не закончили прихорашиваться? – грубо, зло и с неодобрением спросил он.

Так нетерпимо и резко. Вообще, это странно. Обычно Оливия производила на окружающих благоприятное впечатление. Первые пять минут они были ею просто очарованы. Потом, правда, им становилось с ней скучно. Но Эдвард с самого начала испытывал к ней неприязнь. Его раздражал каждый ее жест, каждое слово. Такое отношение удивляло и очень огорчало. Она не понимала почему. Ведь мужчины вроде него никогда не интересуются такими женщинами, как она.

– Нет, не закончила. Остался последний штрих, чтобы превратиться из серой мышки в настоящую красавицу.

Оливия почувствовала, что он смотрит на нее. Должно быть, подумал, что никакая косметика не способна произвести подобную метаморфозу. Он прав. Она знала, что не столь привлекательна и эффектна, как ее старшая сестра. Да и большинство подруг тоже куда красивее. Оливия давно смирилась с таким положением дел, но не сдавалась и как могла улучшала непрезентабельную, по ее мнению, внешность. Однако Эдвард все испортил. Под его неодобрительными взглядами она чувствовала себя никчемной и жалкой.

– Почему вы на меня так смотрите? У меня размазалась тушь или просвечивают соски? – Оливия поправила лиф платья, чтобы грудь не просвечивала сквозь тонкую ткань.

Да, конечно, ее лицо не так красиво, как у большинства ее подруг. Зато фигура просто идеальная. Долгие часы в спортзале и утренние пробежки сделали свое дело на пути к практически совершенному телу. Фигура – это единственное, что она могла изменить.

В зеркале заднего вида Эдвард видел, как Оливия поправила платье на груди. Боже, что она делает? Зачем его отвлекает? Неужели не понимает, что ему нужно следить за дорогой, иначе аварии не избежать? При мысли о ее пышной груди его охватило странное волнение, и он опять, не удержавшись, искоса взглянул в зеркало. Теперь Оливия подкрашивала губы. Эдвард не понимал, зачем ей это нужно. Ведь на губах и без того уже довольно толстый слой сверкающей розовой помады.